Links

Nehring, Elisabeth: Keine Kunst für Wladimir. Kreative Szene in Russland, Deutschlandfunk Kultur, 17.11.2015

Überall in Russland kollidieren Künstler mit den Behörden

Doch egal, wo man derzeit in Russland hinschaut, überall kollidieren Künstler, die sich direkt politisch äußern, mit den russischen Behörden. Ganz abgesehen davon, dass es für kritische Geister nahezu unmöglich geworden ist, am öffentlichen Fördersystem teilzunehmen. Alexey Markin von der russisch-ukrainischen “Kooperative für kreative Recherche” über seine Beobachtungen.

“Esexistiert zwar ein Fördersystem für die Künste in Russland, aber es ist immer an politische Fragen gebunden. Wenn man nichts Kritisches über Politik sagt, ist es einfach, an Gelder zu kommen. Und noch einfacher, wenn man öffentlich bekennt, mit der aktuellen politischen Linie einverstanden zu sein oder sie unterstützen zu wollen. Und natürlich gibt es viele Künstler, die sich plötzlich sehr patriotisch geben.”

Als Beispiel führt Alexey Markin den geplanten Bau einer riesigen Statur des heiligen Wladimirs an. Sie soll mitten in Moskau in der Nähe des Kremls aufgestellt werden.

“Das finde ich witzig, denn es soll zwar um den Heiligen Wladimir gehen, aber die Parallele zu Wladimir Putin ist ja offensichtlich. Aus westlicher Sicht würde man das nicht als zeitgenössische Kunst bezeichnen, aber es ist Kunst, die heute in Russland produziert wird. Und es ist auch ein Beispiel für politische Kunst – im negativen Sinne, als dumme, politische Propaganda.”

Immerhin konnten vehemente Proteste verhindern, dass der heilige Vladimir so riesig wie der Christus in Rio de Janeiro ausfällt und gleich neben die Universität gestellt wird. Für Alexey Markin ist dieser kleine Erfolg ein Zeichen, dass Kunst, bzw. die Debatten rund um Kunst in Russland durchaus etwas bewirken können. Und er beobachtet noch etwas anderes:

“Es ist interessant zu sehen, dass eigentlich traditionelle Kunstformen plötzlich für aktuelle gesellschaftliche Debatten genauso wichtig werden, wie es die zeitgenössische Kunst schon lange ist. Seit vor etwa einem Jahr der Direktor der Oper in Nowosibirsk wegen einer angeblich blasphemischen Tannhäuser-Inszenierung aus seinem Amt entlassen wurde, ist die Oper dafür das beste Beispiel. Plötzlich merken wir, dass auch klassische Künste wie Oper oder – als Gegenbeispiel – eine Skulptur auf einmal politisch aufgeladen werden. Das ist für mich gerade das Charakteristischste an der russischen Situation.”

Individual Homepage “Radical Artistic Research” of artist Illia Yakovenko, member of “Krasnaya Shpana”

A half-year artistic research on the internet made by the artists, who now have become experts in post(de)colonial studies, will be presented through private and political, by acting, performance and performing.
In the core of the performance lies the real historical figure – Ukrainian hetman Ivan Mazepa, who’s always been an ambivalent figure: A hero for Western Europeans and Ukrainians, a traitor for the Russians. In the period of European Romanticism he became part of a collective myth, a main character for many works of art, his figure is still used for political speculations by different politicians from various countries. The performance addresses Mazeppa once again in order to reveal through his figure complexities of the ongoing political processes.
In the times, when in Ukraine is ongoing war fed by the Russian imperialist ressentiment, Kurds are in full arms fighting against ISIS and Turkish government, Russia continues its airstrikes in Syria – we are doing performance about Mazeppa. Traditional political institutions are incapable to react on what is happening in the world, academy is incapable to produce relevant knowledge, only art is capable on all of this.
We had unauthorizedly shown this performance once on the russian soil sprinkled by conservatism, near the former Ukrainian pavilion in the All-Russian Exhibition centre (VDNKh) in Moscow, and now we are placing it into sterile venues created specially for contemporary art.
Do not miss it!

Джонатан Б. Платт: Альтернативные институции и интимная контрпублика, В: “Зачем становиться художником. Опыт Школы Вовлечённого Искусства Что Делать”, Санкт-Петербург, 2016

Школу «Что Делать» преследуют те же проблемы, что преследуют все партисипаторные образовательные арт-проекты. Но их практика включает в себя исследование этих проблем как фундаментального конфликта между интимностью и публичностью. Тем самым школа одновременно предлагает и метод для размышления над теми вызовами, с которыми сталкивается любая попытка выпестовать оппозиционное сообщество в опаснейшие времена, и упорно настаивает на утопическом потенциале таких усилий.

С каждым новым независимым коллективом, основанным студентами и выпускниками школы, – а их уже было немало, включая, между прочим, и кооператив «Красная шпана», возникший из спора вокруг «Исключенных», – утопическое пространство интимности расширяется, разнообразится и становится все более жизнеспособным. Ничего похожего вы не встретите на западных магистерских программах, где, как правило, царит атмосфера конкуренции и страха. Лишь очень малый процент художников, закончивших западные программы, способен выступить с более продуманным публичным высказыванием, чем студенты «Что делать». Но эти программы бледнеют по сравнению с петербургской школой, когда дело касается выработки и поддержания требующих терпения практик интимности, не впадающих при этом в паталогические формы самокопания и эскапизма.

Живой журнал художницы Дарьи Апахончич, активистки арт- группы “родина”, 2015

Потом (или до того) объединение “Красная шпана” показывало свой перформанс, который я бы назвала мифо-драматическим, “Мазепа – король пост(де)колониальных штудий”.
Начинался он с показа кадров, снятых рядом с пустующим  павильоном Украины в ВДНХ. Кадры были длинными, но тем абсурднее выглядела картинка: неужели же до сих пор (и так долго) смешаны эти атавистические серпы, молоты, золотые фонтанные девушки, представления о дружбе советов и едином порыве рабских сердец? Неужели и правда в ВДНХ летом развеваются флаги Новороссии, и никто не них особо и не обращает внимания?
После этого художники представили эпизод из жизни Мазепы-будущего гетмана, эпизод, в котором его,  голого, провинившегося в соблазнении замужней женщины, привязали к лошади и отправили её вскачь. В сцене Мазепа страдал, был близок к смерти, но всё-таки выжил. Мне немного трудно было следить за действием, потому что я вдруг поняла, что отвыкла от стихотворной сценической речи.
Закончился перформанс неожиданным воплощением гетмана Мазепы, его (её) образ, ироничный и зажигательный, по непонятным причинам вдруг перекочевавший за океан, намекал, что многое нас ещё удивит. а у мифов своя жизнь и судьба.